Семья истории «Младшему до сих пор не говорю, что мамы больше нет». Как живет отец-одиночка, воспитывающий четырех детей

«Младшему до сих пор не говорю, что мамы больше нет». Как живет отец-одиночка, воспитывающий четырех детей

Жена Павла умерла год назад в роддоме

Павел сам ушел в декрет ухаживать за дочкой

— Дочку я назвал Валерией, так хотела жена. Хотел назвать Таней, и если бы ничего не случилось, я бы уговорил Ирину, но уговаривать было уже некого...

Павел Завертяев потерял жену Ирину в июле прошлого года. Трагедия случилась в перинатальном центре Первоуральска Свердловской области. Многодетная мама родила здорового ребенка, но затем у нее открылось кровотечение. Женщину не спасли, а Павел остался один с четырьмя детьми. Самому старшему, Сергею, было тогда 19 лет, Соне — 11, Матвею — 6, Роме — 3 года, и к ним прибавилась новорожденная дочка.

Мы встретились с Павлом у него дома. Он рассказал, как в одиночку воспитывает детей и что сейчас происходит с уголовным делом о смерти его жены.

Знакомы были с детства

Город Ревда, небольшой трехэтажный панельный дом, тихий двор. Павел встречает нас в двухкомнатной квартире с дочкой на руках. Дочку зовут Лера, ей одиннадцать месяцев. Сыновья — в садике. Старшая, Соня, дома, у нее каникулы.

— Когда мне передали дочку, то страха и растерянности у меня не было: мол, а что мне сейчас делать с ребенком, как я справлюсь? — вспоминает Павел. — Все-таки не первый ребенок у нас. Дочку я назвал Валерией, так хотела жена. Я хотел назвать Таней. И если бы ничего не случилось, я бы уговорил Ирину — но уговаривать было некого.

В комнатах свежий ремонт, светло, чисто и уютно. Павел идет на кухню готовить молочную смесь для Леры. С девочкой остается Соня, занимает ее игрушками.

Лере 11 месяцев

Ирина и Павел прожили вместе 14 лет. Они ровесники, были знакомы еще с детства. Оба жили в Ревде.

— Нам, наверное, было тогда лет 10–12. Была детская компания, бегали вместе, играли в прятки, в догонялки, — продолжает вспоминать Павел.

Потом, уже взрослым, вернувшись из армии, он в гостях у друзей снова встретился с Ириной. К тому моменту у нее уже был шестилетний ребенок, которого она родила в 16 лет. Воспитывала сына одна, любила и заботилась о нём, была очень ответственной мамой, несмотря на такое раннее родительство.

— И вот мы встретились, всё закрутилось. Расписались и прожили вместе 14 лет. Хорошо жили. С первым сыном мы нормально поладили. Даже не думал, что может быть как-то по-другому. Я его никогда не обижал. Потом родилась Соня, через пять лет — Матвей, после Матвея — Рома. Потом Ирина снова забеременела, стали ждать дочку. Детей мы любили, — говорит папа. — Я работал, зарабатывал нормально, от 60 до 80 тысяч, Ирина до декрета тоже работала. Собирались покупать квартиру побольше.

Павел — железнодорожник, помощник машиниста на тепловозе. Ирина работала на СУМЗе транспортировщиком.

— Старший помогает сейчас?

— Я сам справляюсь. Он живет отдельно, с девушкой, на выходных нас навещает. Ему сейчас самому надо на ноги встать. Пусть свою жизнь устраивает... Год назад он работал на заводе, я ему помог устроиться. Когда мама умерла, он потерял работу. Дали ему законных пять дней, чтобы отойти от стресса (срок, который дается по Трудовому кодексу работнику в случае смерти близких родственников, без сохранения зарплаты. — Прим. ред.). Но он, видимо, не справился, не пришел в себя. Перестал выходить на смены, и его попросили уволиться. Ну а что там могли еще предложить...

«Хотя я вот полгода не мог отойти, такое состояние было. Забывал иногда, где ложку взять, где игрушку»

Я его понимаю. Но ведь нужно дальше жить как-то, и я ему строго сказал: надо или учиться, или работать, — говорит отец. — Он устроился на наш, местный, завод, рабочим. Получил там специальность стропальщика.

Старшие дети Ирины и Павла

Сам Павел сейчас в декретном отпуске. Первое время после рождения дочки он рвался выйти на работу, хотел найти няню — видимо, просто не представлял, как можно сидеть дома с детьми и не выходить на работу.

— В роддоме мне сначала обещали помочь, чтобы я не судился, не поднимал шума, — рассказывает он. — Спрашивали, что мне нужно. Я попросил найти няню. Через благотворительный фонд нашли какую-то женщину. Поговорили, оказалось, что у нее самой трое маленьких детей, а тут еще придется сидеть с Лерой. Ей самой нужно помогать! Надо было срочно что-то решать. На работе уже не могли больше ждать и отпускать без содержания, и я сам оформил декретный отпуск.

К этому решению на работе отнеслись с пониманием — все всё знали и поддерживали.

— Опека нас не проверяет, всё нормально, жалоб на нас нет. Хотя иногда хотелось бы, чтобы помогли каким-нибудь советом. Например, хотел детей в лагерь или санаторий отправить. Пришел весной — а оказалось, путевок уже нет, надо было еще в декабре приходить, — жалуется папа.

Сейчас он получает пособие по уходу за ребенком — 18 тысяч рублей, это 40% от зарплаты. Плюс оформили пенсию по потере кормильца на каждого из детей, а с памперсами и кремами помогает Фонд святой Екатерины. Павел говорит, что семья не бедствует и даже выплачивает старый кредит без просрочки.

Этот кредит брали вместе с женой, еще когда всё было хорошо: купили машину, начали делать ремонт. Павел собирался закончить кухню уже после рождения дочки. Но случилась беда, и сейчас пока не до ремонта.

Старая открытка с поздравлением осталась на память

— В прежние годы я всегда работал и с работы возвращался поздно. Быт, дети: всё это было на жене. Я помогал по возможности. Сейчас всё сам, — рассказывает папа. — Мой день начинается так: в шесть утра просыпается Лера, как колокольчик всех будит. Я собираю детей в садик. Лера к нашему уходу уже устает, даю ей бутылочку со смесью, и она засыпает. Отвожу Рому с Матвеем в садик, он рядом. Пока меня нет, дома дежурит Соня. Возвращаюсь — дочка идет в школу. Мне повезло, что Лера спокойная. Конечно, бывало всякое, живот болел, на погоду реагировала. Сейчас зубки режутся, капризничает. Ну бывает, ночь-две не поспишь, потом снова всё нормально.

«У нас все дети такие — спокойные, не было такого, что ночами напролет не спали»

Днем, пока Лера спит, я занимаюсь домашними делами. Их всегда много: помыть полы, прибрать, загрузить вещи в стиральную машину, сварить суп. До этого я не особо готовил, варила жена. Но ничего, начал готовить, — делится Павел. — Дети из всех супов любят только борщ и куриный с лапшой. Вроде бы ничего сложного, порежу овощи, обжарю мясо. Белье я не глажу, пропаривает машинка, после этого надо расправить и сложить аккуратно. Рубашки на праздники детям глажу, конечно.

Соня и Лера — дочки Павла и Ирины

Как говорит Павел, в каникулы ему помогает старшая дочка — например, может помыть пол или сидит с сестренкой Лерой, пока он ходит за продуктами.

— Когда мама была жива, занималась с Соней, и та училась хорошо, а сейчас постепенно скатилась на тройки. Первые полгода я не вникал в школьную жизнь. Потом постепенно пришел в себя, стал заходить в школьный дневник, каждый день проверять уроки, — рассказывает папа. — Иногда надо ей помочь, а я не помню школьную программу. Звоню друзьям, знакомым, чтобы помогли мне, объяснили. У соседей дети-школьники тоже могут подсказать что-то. Так я включился в жизнь детей, в их занятия. Начал водить Матвея к логопеду. Дома мы делаем с ним задания и упражнения.

Посмотрите, как живет отец-одиночка с четырьмя детьми

«Каждый день похож на другой. Но я не переживаю»


Павел сам потерял родителей, когда был ребенком: папа умер, когда ему было девять лет, спустя пять лет не стало мамы. Жил с бабушкой и дедушкой. Они уже умерли. Единственный самый близкий старший родственник, который у него остался, — теща, мама жены. Она живет за городом, у нее свой домик в садовом товариществе.

— Мама Ирины вам помогает?

— Бабушке уже 68 лет, ей самой надо помогать, — говорит Павел. — Она на СУМЗе проработала всю жизнь, на тяжелом производстве, теперь сказывается всё: ноги болят, спина. Конечно, как может помогает — например, заготовками из сада. Летом поедем к ней в гости.

В архиве Завертяевых нет фотографий с морских пляжей, из отелей, с видами других стран. Далеко на море выехать такой большой семьей сложно, да и дорого. Зато есть много других хороших снимков: счастливых, ярких, солнечных — лес, пикники, цветочные поляны, озера, рыбалка.

Павел рыбалку очень любил, выезжал на реки и озера вместе с семьей. Сейчас об этом пришлось на время забыть. На всех выездах Ирина была главным фотографом, снимала всех сама, поэтому кадров с ней почти нет. Единственные памятные снимки — смешное фото в розовых очках и строго-официальное с рабочего удостоверения.

Павел очень любит рыбалку

Павел до сих пор не сказал младшему сыну, Роме, что мамы больше нет.

— Я не знаю, как говорить про это, в каких словах, — переживает папа. — Он спрашивал сначала постоянно. Я что-то отвечал, даже не помню сейчас, что именно. Старшим детям сказал сразу, они в слезы. Я успокаивал их, говорил, что всегда буду с ними. На кладбище я Матвея и Соню с собой не беру, боюсь — не знаю, как это на их психику это повлияет. Пусть немного подрастут. Я помню похороны отца. Но тогда стресса не было, лишь потом понимаешь, что человека уже нет, тогда накрывает. Смерть мамы тоже сначала не осознал. А тут сразу был шок, осознание потери — и сейчас не отпускает до конца. Может, боль не такая острая: заботы и дела отвлекают.

«Но когда прихожу на кладбище, то снова накрывает. Сердцу не прикажешь, слезы сами льются»

Ирине в начале года исполнилось бы 36 лет

В тот день, когда мы приехали к Павлу, ему исполнилось 36 лет. Пока мы разговаривали, ему звонили, присылали сообщения с поздравлениями. Впрочем, праздника он устраивать не собирался. Говорит: сейчас проснется Лера, они пойдут на прогулку, потом зайдут в садик за сыновьями. Потом будет ужин. Лера уснет, и надо будет делать домашние дела.

— Каждый день похож на другой, но я по этому поводу не переживаю. Справимся. Нам, кстати, уже дали путевку в садик. Правда, поставили условие: никаких памперсов, ребенок должен быть самостоятельным: есть, ходить в туалет. А Лере еще 11 месяцев, она пока сама плохо ходит, — говорит папа. — От садика пока пришлось отказаться. Буду искать няню: все-таки нужно выходить на работу. Поработаю год-два, а там возьму кредит, купим квартиру побольше. Всё будет, как мы и планировали с женой.

«Очень хочу узнать, почему ее не спасли»

Ирине в январе исполнилось бы 36 лет. Уголовное дело о причинах ее смерти продолжают расследовать. Сейчас материалы направлены на судмедэкспертизу.

Павел снова вспоминает лето 2021 года, как незадолго до родов они съездили в медицинский центр УГМК в Екатеринбурге. То платное обследование и консультацию они сделали для собственного спокойствия. УЗИ и все показатели были в норме, и врач подтвердила, что всё хорошо.

А через несколько дней Ирину увезли на скорой в роддом Первоуральска. Уже подошел срок для родов. Сам Павел поехать не мог, остался с детьми дома. Он показывает последние сообщения жены, в них она жалуется, что никто из персонала не обращает внимания на рожениц, не делают УЗИ, не назначают анализов. (Скрины переписки изъяты следователем и приобщены к материалам дела.)

— Ирина родила 5 июля. Вечером я дозвонился до больницы. Сказали: «С ребенком всё в порядке, а жена в реанимации. Состояние тяжелое, но стабильное, приезжайте завтра», — вспоминает Павел. — На следующий день я приехал к ним. Врачи объяснили, что их вины тут нет, открылось кровотечение после родов, спасти не смогли. Тем же вечером они, [сотрудники перинатального центра], снова позвонили. Сказали: умерла.

«Сначала нам выдали справку с причинами смерти просто нереальными: умерла от аборта при внематочной беременности. Представляете?»

Срок беременности — девять месяцев, здоровый новорожденный и внематочная беременность. Потом извинились, сказали, что патологоанатом просто перепутал коды. Выдали другой документ. Там указаны такие причины смерти: «анафилактический шок, разрыв матки». Я ничего не понял. Что случилось? Почему угрозу разрыва заранее никто не заметил? Не делали УЗИ?

Сразу после огласки этой истории Павлу в соцсеть написал некий житель Первоуральска и сообщил, что его жена рожала с Ириной вместе, была ее соседкой по палате. Некто Арсений Иванов написал, что после родов к Ирине три часа якобы никто не подходил, не проверял ее состояние. Потом подошла акушерка, стала звать на помощь. Написавший пообещал, что его жена готова дать показания, если нужно.

Этот снимок был сделан год назад, Павел приехал к роддому, чтобы узнать у врачей, что случилось

— Но больше этот Арсений на связь не выходил. Я ему писал, он не отвечал. Потом данные его страницы были изменены. Страница была уже от имени какой-то женщины. Что это был за человек? Решил так подшутить, соврал? Или просто не захотел давать показания, тратить время на это?.. — задается вопросами Павел. — Если это действительно муж соседки по палате, я очень прошу их откликнуться. Мне надо узнать, что случилось, почему ее не спасли…

Также мы рассказывали про громкий судебный процесс по делу о смерти 22-летней женщины. Она умерла в роддоме Нижних Серег из-за выворота матки. Врача-гинеколога оправдали, но затем областной суд отменил этот приговор. После этого врача признали виновной. Правда, тут же освободили от наказания, поскольку к тому времени истек срок давности по уголовной статье.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем