Развлечения Антошкина незадача

Антошкина незадача

Антошка закончил первый класс на «отлично». Каждую свою пятерку малыш честно зарабатывал таким старанием и волей, которым позавидовал бы и взрослый. Хуже всего давалось письмо: загогулины никак не желали оставаться на строке и норовили сползти с нее при каждом неосторожном вдохе. Даже самые большие клеточки были маловаты для размашистых и щедрых Антошкиных цыфирей в нехитрых сложениях и вычитаниях.

Мальчишка пыхтел, кусал губы, показывал язык вредным точкам и запятым, в порыве расстроенных чувств вырывал листы и переписывал заново все строчки домашнего задания. Молоденькая учительница, классная Антошки, вызывала поначалу в школу, как на работу, ежедневно и каждый раз покрывалась красными пятнами от волнения, когда просила меня ну уж так не наседать на сына, а то тетрадки буквально тают на глазах, а они покупали всем одинаковые без запаса. Я делала скорбное лицо, клялась сделать все так, как она просит, а сама улыбалась: я тут совершенно ни при чем! Антошка – человек взрослый и самостоятельный, и если он решил, что упражнение надо выполнить отлично, так тому и быть.

Собственно, и цена вопроса была высока. Первого сентября, когда утихла праздничная суматоха, новый костюм и галстук, как у большого, были отправлены в шкаф, а белоснежная рубашка – в стирку, сын присел на стул и глянул мне в глаза. Это сигнал – будут переговоры. Оказалось, что у всех одноклассников уже были всякие навороченные смартфоны, а у Антошки – самый обычный аппарат, исключительно чтобы быть на связи с семьей. Баловать мальчишку было не с чего, но лишать мечты – дело последнее. В результате рассуждений об учебе как о труде и награде за него, малышу был обещан настоящий сотовый телефон за «золотой» первый класс. Бабушка, посвященная в тайну приза, посчитала, что ей нужно откладывать с каждой пенсии по две тысячи, чтобы через год можно было накопить на хорошую модель с Интернетом, камерой и прочими примочками, и на следующий же день открыла специальный счет. Нагрузку распределили поровну: в день зарплаты и я переводила деньги. В процесс влился и Тёма, старший брат. Летом во время производственной практики он подрабатывал в ресторане, понравился руководству, и оно предложило юноше подработку после занятий в техникуме. Часть и его зарплаты плавно перекочевывала в кубышку. Между тем Антошка корпел над тетрадками и учебниками, учил наизусть стихи, выводил старательно свои каракули и даже не догадывался о большом семейном заговоре.

Последний день мая стал для нашей семьи двойным праздником: сияющий первоклашка гордо выложил на стол дневник с пятерками по всем предметам за год. И мы пошли за долгожданным и честно заработанным подарком. Прошли по всем магазинам, но оказалось, что нужной модели нет. Антошка отказался идти на компромисс и брать из того, что было, резонно заметив, что лучше подождать и купить то, что хочешь, чем брать, что попало. Он ждал «свой» смартфон пять месяцев! Надо сказать, что терпению и выдержке нашего маленького мужчины мы уже не удивлялись. Вместе с Тёмой они лазили по сайтам, читали, смотрели, сравнивали, выбирали, наконец, заказали и ждали получения. К восьмому Антошкиному дню рождения в почтовый ящик опустилось извещение с просьбой получить на почте ценную бандероль. Вот было радости-то! Получать посылку они пошли вместе с Тёмой: он оформил заказ на свой паспорт. Пришли довольные и счастливые: ближайшие вечеров семь ушли на освоение новой игрушки. Антошка фотографировал, звонил, лазил в инет, переписывался с друзьями – я ждала, ну когда же ему надоест эта штуковина?! Восторги стихли через месяц-полтора, но не исчезли. Антошка с удовольствием сообщал мне о каждом своем шаге: вот они с друзьями гуляют после школы, вот они с Тёмой выполняют «домашнее задание» и пекут блины на нашей кухне, вот они с бабушкой пошли в кукольный театр на спектакль, – все подробности в фотоотчетах и комментариях. Он звонил чуть ли не каждые пять минут: «Мамочка, а можно, мамочка, а знаешь, мамочка, а хочешь… М»не было забавно участвовать в этой технологичной вакханалии: ну когда еще сам так обрадуешься подарку?! Близился уже Новый год. Вторую четверть второго класса Антошка заканчивал на одни пятерки, но про подарок от Деда Мороза даже не вспоминал: новенький смартфон занимал все его свободные от учебы мысли… И вот раздался очередной звонок: на экране высветился номер Антошки, а в трубке раздался незнакомый женский голос: «Алло, здравствуйте! Вы мама Антона?»

………

День не задался с утра. Конец года, как обычно, нагрянул внезапно кучей непровороченных дел. А Манюня как-то особенно медленно и печально собиралась на последний в этой четверти и году урок в музыкалке, то натягивая колготки, то пребывая в мечтах, и колготки так и замирали на полноги. Все мои попытки ускорить процесс оборачивались обратным: Манюня пускалась в длинные пространные рассуждения о бренности жизни (это в девять-то лет!) и тотальном непонимании, а колготки окончательно сползали в исходное положение. Кое-как, упихав ее хоть в какую-нибудь одежду, на ходу хватая портфель и в большую школу, мы вывалились в декабрьское, не по-зимнему теплое утро. Дойдя до машины, я поняла, что ключи второпях не взяла, и они остались на полочке в прихожей. «Может, пешком? Прогуляемся заодно? По сторонам не буду глазеть, честно!» – на Манюнином языке это означает «разведение туч руками», чтобы мама не разбушевалась. Погода и впрямь какая-то не уральская, не зимняя, а такая – европейская: минус два всего, тихо, и только в воздухе вальсируют легкие пушинки дефицитного снега. Мы бодро зашагали в музыкалку, болтая и наслаждаясь и утром, и погодой, и такими редкими минутами общения друг с другом. Удивительно, но даже на урок не опоздали! Я сдала Манюню учительнице и отправилась восвояси: до большой школы она доберется уже сама – чего тут идти, только за забор завернуть, а мне пора и на работу.

Я миновала уже школьный двор, когда нога поскользнулась на чем-то пластиковом. Ого! Телефон. Почти новенький: ни особых царапин, ни сколов. Мне кажется, он еще даже не остыл, еще теплый от человеческого прикосновения. Интересно, чей. Подумала: если ребенка – найду и отдам, а взрослому – уж дудки. Ну, да, вот такая я не хорошая! Стала тыкать в кнопки, нашла и фотоальбом, и контакты. Там всего четыре номера: «Мамочка», «Бабуся», «Тёма Братище» и «Димон». На фотографиях – смешной глазастый мальчуган: вот он с бабушкой, видимо, вот рядом с ним большой взрослый дяденька, наверно, все-таки «братище». И так много мамы: на кухне поймана «за делом» – на голове косынка, руки – в муке, что-то стряпает и улыбается. Вот эта же молодая женщина лежит на диване с книгой, а шелковая черная кошка устроилась у нее под боком и сверкает глазищами. Вот «взрослый дяденька» и мальчишечка при костюме и галстуке вручают шикарный букет очаровательной улыбающейся все той же даме… Так за подглядыванием за чужим счастьем дошла до машины, звоню «Мамочке». Женщина – в испуге, сначала не понимает, что происходит, потом ее «отпускает». Оказывается, Антон, ее сын, и моя Манюня учатся в одной школе, только он – на год младше и в первую смену, а моя – во вторую. В последнюю учебную пятницу уроки были сокращенными, и пока мы перезванивались с мамой, Антон из школы уже ушел домой. Я не застала его. Женщина в трубке очень волновалась, просила прощения за неудобства и готова была примчаться куда угодно, лишь бы вызволить телефон сына. Она позвонила в очередной раз и сказала, что Антон сейчас придет в школу, не могла бы я подождать его буквально минут десять, он – быстро! Меня вся эта эпопея уже начала забавлять. На работе я сама себе хозяйка: срочные и важные дела как-то разом померкли, настроение было какое-то легкое, как этот кружащийся вокруг снежный рой, и я решила довести доброе дело до конца. Прогуливаясь по школьному двору в ожидании Антона, я подставляла язык под зимнее лакомство, ловила хлопья и на руку, и губами, и чувствовала, как в душе рождается какой-то теплый и озорной огонек. Вся моя незадача, которая еще с пробуждения начинала тревожить своим незаладом – незаделом, отступила без боя, растаяла, растворилась, уползла. Тихо! Даже когда школа вздрогнула от звонка, и через секунду загудела от топота сотен детских ног, ее гул звучал как будто издалека, мерно и благозвучно, обещанием счастья и совершенно необъяснимым щенячьим восторгом.

Антона я узнала сразу: назвать его мальчиком почему-то было невозможно. Мужчина – еще по росточку и возрасту маленький, но по всему остальному – взрослый. Он подошел ко мне уверенным шагом и, глядя в глаза, поздоровался и спросил:

– Это вы нашли мой телефон?

– Да, я, – говорю ему. Мальчишка медлит, явно что-то взвешивая в голове.

– А вы мне его отдадите?

– Конечно! – я улыбаюсь, совершенно потрясенная каким-то новым чувством, которое вызывают во мне эти черные распахнутые глазищи, чуть испуганные и ошалевшие.

– А вы мне его просто так отдадите или я вам что-то тоже должен дать? – вопрос Антон выпалил, сам не веря в то, что готов и дальше с этим разбираться.

- Просто так отдам. Он ведь твой?

– Мой.

– Тогда держи, – протягиваю Антону телефон, разворачиваюсь и иду по своим делам.

– Стойте! А как вас зовут? – я оглядываюсь и вижу, как Антон стоит все на том же месте, держит в руках телефон и не смеет пошевелиться.

– Это не важно, Антон. Главное, чтобы ты больше его не терял. Вдруг больше не будет такого человека, который снова тебе его вернет.

Я покидаю школьный двор, степенно вышагивая, как и подобает руководителю среднего звена, матери двух детей, любимой жене – женщине во всех отношениях солидной. А мне хочется прыгать и скакать на одной ножке от счастья! Когда же это было?! В далеком-далеком детстве все кажется единственно правильным, добрым и настоящим. Все друзья – верные, все люди – добрые, все поступки – честные. Мое лицо невольно расплывается в улыбке, а ноздри щекочет предчувствие Нового года. Вдруг слышу за спиной какое-то движение, разворачиваюсь, и – вовремя: в меня плюхается Антон! Он обнимает меня где-то в районе моей необъятной талии и прижимается всем своим телом. Картина маслом: мы замерли посреди дороги как путники во время расставания, и разомкнуть этот обруч его крепких объятий невозможно. И тут я чувствую, что этот маленький мужчина плачет. Потихонечку я сползаю к нему и ловлю уже в свои руки. Ну-ну-ну, тихо-тихо, не плачь, все же хорошо! Глажу мальчишку по спине, по голове, что-то шепчу ему и чувствую, как мои отвыкшие от сентиментальностей глаза намокают и сияют, будь они не ладны… Ах, Новый год, ах, проказник, так вот какие они твои чудеса?!

……

Несостоявшаяся потеря телефона на всех подействовала по-разному: одни искренне радовались находке, другие – удивлялись такому доброму поступку. Когда мы рассказывали знакомым о случившемся, то почему-то большинству было бы понятнее, если бы телефон не вернули: дорогой, почти новый – разве самому не надо?! Произвела эта история и на Антона особое впечатление. Новый год встречали дома все вместе: бабушка, я и мои мужчины – Тёма и Антошка. В углу сверкала огнями и шариками наряженная сосеночка, на столе красовались кулинарные «зачетные» шедевры старшего сына, а под «ёлкой» притаились подарки от младшего «Деда Мороза». Под бой курантов мы дружно кричали ура, целовали друг друга, поздравляли и обнимали. А когда первая волна восторгов сошла на нет, Антошка вдруг встал и сказал: «Я желаю добра и счастья той тетеньке, которая нашла мой телефон и вернула его мне. Она – самая хорошая женщина на свете! Пусть в Новом году и с ней случится тоже чудо!»

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем